Недавнее снятие санкций против Исламской Республики Иран породил надежды на мир и стабильность на Ближнем Востоке. Действительно, замораживание иранской ядерной программы могло бы уменьшить напряженность в отношениях с Западом и может открыть «окно возможностей» для улучшения отношений между двумя сторонами. Однако, соглашение не решает фундаментальные проблемы западных правительств в попытках изолировать Иран, а именно страны с региональными амбициями и его рост в качестве геополитического соперника.
После исламской революции 1979 года, иранский режим стремится экспортировать свою идеологию за рубеж. Таким образом, Тегеран оказывал материально-техническую помощь «Хизбалле» в Ливане для того, чтобы действовать в качестве прокси-армии против Израиля. Но геополитические достижения Ирана были ограничены из-за войны с Ираком в 1980-е годы и американской политики двойного сдерживания в 1990-е годы. На протяжении 2000-х годов, ситуация оставалась неизменной. Вторжение США в Ирак и падения Баасистского государства позволило Тегерану играть более влиятельную роль в Ираке, но не ту, которая могла бросить вызов гегемонии США в Персидском заливе.
Арабская Весна: переломный момент
События «арабской весны» оказались поворотным моментом в Исламской Республике. Свержение арабских правителей проложило путь к более напористой внешней политики Ирана на Ближнем Востоке. Волна демократизации достигла, в частности, страны со значительным Шиитским общинам.
Исламская Республика является само провозглашенным защитником шиитов. Поэтому постоянно поддерживает требования к политическим реформам в Бахрейне, острову с Шиитским большинством и Суннитской монархией. Иранский режим также подверг резкой критике Саудовскую Аравию за жестокое обращение с Шиитским меньшинством в богатой нефтью Восточной провинции.
Казнь Шиитского священнослужителя Нимр Аль-Нимр создала дипломатический кризис между Эр-Рияд и Тегераном в январе 2016 года. Кроме того, иранское руководство поддерживает прошиитское движение Хути в Йемене, особенно после падения режима Салеха.
Кроме того, иранские стражи исламской революции оказали решающую помощь режиму Асада в борьбе против преимущественно Суннитской вооруженной оппозиции. Тегеран мобилизовал Шиитские общины по всему Ближнему Востоку для защиты режима Асада, который в значительной степени поддерживается шиитской сектой Алавитов. Например, иранские спецслужбы завербовали большое число афганских и пакистанских шиитов на войну в Сирию. Следовательно, Исламская Республика стала одной из основных заинтересованных сторон в раздираемой войной стране.
Но это не все. Распад Ирака — это геополитическая победа для Тегерана, поскольку режим Саддама был чемпионом светского арабского национализма. Крах Баасистского государства обеспечивает безопасность Западного фланга Исламской Республики и создаёт возможности для вмешательства в местные дела. Иранский режим пытался, и довольно успешно, заполнить вакуум после ухода американских войск в 2011 году.
Шиитское правительство в Багдаде все активнее использует иранскую помощь для борьбы с угрозой со стороны ИГИЛ (запрещено в РФ — прим. vsenato.ru) и другими Суннитскими экстремистскими группировками. Для этой цели Тегеран направил военную технику и советников в Ирак. Кроме того, он обучил местных Шиитских боевиков и запустил атаки мести против иракских суннитов. В результате, некоторые Поддерживаемые Ираном Шиитские ополченцы, не зависят от иракского правительства. Иранская стратегия войны ополчением стала более очевидной начиная с прибытия ИГИЛ в центральный Ирак. В результате исламская республика укрепилась в одной из самых важных арабских стран.
Краткосрочная прибыль, долгосрочные затраты?
Подводя итог, Иран принимает участие по всем многочисленным фронтам по всему Ближнему Востоку планируя влияние и защиту интересов. Это страна более уверенна, чем это было несколько лет назад. Несмотря на низкие цены на нефть и международные санкции, Иран превратился в региональную державу, оказывающую свое влияние в ряде стран.
Руководящий принцип ближневосточной политики Тегерана — шиитское расширение возможностей. Поэтому, иранский режим покровительствовал шиитским сторонам и ополченцам способом, который напоминает стратегию Москвы по отношению к коммунистическим движениям Третьего мира во время холодной войны. Таким образом Тегеран использовал различные прокси-армии (армии «по доверенности» — как один из вариантов перевода — прим. vsenato.ru), чтобы подвинуть саудовское влияние и увеличить собственное влияние в регионе.
Иранская дипломатия проявила мало интереса к событиям в Северной Африке и Средней Азии, где есть только малочисленные шиитские сообщества. Но иранское руководство контролировало ситуацию в северной Нигерии, где местные шииты противостояли бойцам Национальной армии и Боко Харам. И это поддержало проиранских шиитских священнослужителей и группы в Азербайджане, Индии и Пакистане.
Сектарианизация (sectarianization) иранской внешней политики может оказаться дорогостоящей ошибкой. Во-первых, шииты составляют незначительное меньшинство в мусульманском мире. Это только вопрос времени, прежде чем отношения Ирана с Суннитским большинством стран, таких как Индонезия, Малайзия и Пакистан ухудшиться. Тегеран также связан потерей влияния среди палестинцев, чья борьба против Израиля была центром иранской внешней политики. Иранское вмешательство в Ираке, Сирии, Бахрейне и Йемене привело в боевую готовность общины суннитов и приблизило их к Саудовской Аравии и другим странам с суннитским большинством таким, как Турция и Катар.
В собственном тылу, несмотря на огромное шиитское большинство, Иран далеко не однороден. Есть Суннитское меньшинство, которое уже давно страдает от институциональной дискриминации. Действительно, Исламская Республика столкнулась с не очень интенсивной террористической кампанией Суннитских экстремистских групп, которые теперь могут получать помощь от врагов Тегерана. Короче, сиюминутная выгода Ирана вряд ли будет устойчивой.
Источник: http://www.nato.int/docu/review/2016/Also-in-2016/iran-regional-power-tehran-islamic/EN/index.htm
Фото: www.nato.int
249
