Сдерживание возвращается. Российско-украинский кризис воскресил явление, воспринимаемое многими как простой пережиток холодной войны. Дискуссии последних месяцев о том, как лучше сдерживать Россию показывают, что 20-летний
перерыв не прошел бесследно. Многое из того, что считалось базовыми принципами сдерживания просто исчезло. Чем же тогда является сдерживание? Что оно может дать, а чего нет?
Сдерживание угрозой силы для пресечения нежелательных действий соперника. Это достигается путем угрозы возмездием (сдерживание наказанием), или путем лишения противника цели войны (сдерживание путем препятствования). Из этого
определения вытекает довольно простой вывод: достаточно просто противопоставить большее количество войск. Пока обе стороны действуют «рационально» и никто из них не является самоубийцей военные потенциалы этих сторон будут сдерживающими факторами сами по себе.
Если все было так просто. История изобилует примерами провала политики сдерживания несмотря на соотношение сил. Были даже случаи, когда заведомо слабая сторона атаковала более сильного противника. Иногда более слабый противник делает ставку на элемент неожиданности. Военное руководство Императорской Японии полностью осознавало военное превосходство США. Но если внезапным нападением на Перл-Харбор можно было бы уничтожить значительную часть американского Тихоокеанского флота, что могло парализовать политическую волю Вашингтона, у Японии появлялся шанс.
В 1973 году Сирия и Египет напали на превосходящий их в военном отношении Израиль не потому что они надеялись на победу, а потому что хотели восстановить свое политическое влияние после поражения в Шестидневной войне 1967. Израиль не увидел угрозы: зачем уступающим по всем параметрам странам атаковать более сильного соседа и начинать заведомо проигрышную войну? Поэтому Израиль игнорировал многочисленные сигналы о предстающем на него наступлении. В итоге, армии Египта и Сирии на начальном этапе действовали гораздо успешнее, чем этого можно было ожидать. Военное превосходство не обеспечило сдерживания.
Еще одним важным примером ловушки сдерживания является пример Фолклендской войны 1982. Аргентина оспаривала власть Великобритании над островами в Южной Атлантике, хотя прекрасно знала о превосходстве британских вооруженных сил.
Англичане, в то же время, на протяжении десятилетий ослабляли военную защиту островов. Таким образом, несмотря на то что официальный Лондон всегда настаивал на том, что Фолклендские острова являются английскими, хунта в Буэнос-Айресе стала склоняться к мнению что все эти заявления — не более чем слова. Когда правящая в Аргентине хунта столкнулась с внутренним кризисом, который стал угрожать их власти, военные решили воспользоваться патриотическими чувствами собственного народа.
Сдерживание потерпело неудачу, поскольку Великобритания проигнорировала важный фактор. Жесткая позиция при одновременном сокращении расходов на оборону подрывает наиболее важную оставляющую сдерживания: авторитет. Однако, Аргентина тоже просчиталась. Как признавал генерал Галтиери, глава хунты, они не ожидали что европейцы готовы заплатить высокую цену за такие незначительные острова и попытаются вернуть их.
Но могли ли Галтиери и его соратники реально надеяться, что гордые англичане будут безучастно наблюдать как оккупируют их заморские владения? В обычных условиях — вряд ли. Однако, в условиях кризиса, люди склонны использовать другую логику.
Действительно, многие исследования доказывают, что люди, которые боятся потерять что то ценное готовы брать на себя большие риски, чем тем кто пытается приобрести что то новое. В реалиях Фолклендской войны это означало, что для хунты было важно сохранить собственную власть, а не приобрести новые территории. Именно это заставило их рисковать. Рациональность — необходимое условие системы сдерживания, просто исчезла.
Глядя на внутреннюю политику России сегодня стоит пересмотреть уроки 1982 года: разжигание национализма в целях получения политической поддержки может привести к военным авантюрам, заранее обреченным на провал.
Все эти случаи демонстрируют, что сдерживание это не только соблюдение военного баланса, но так же и цели. Если оппонент заинтересован в достижении цели больше чем вы, сдерживание может дать сбой. В качестве классического примера можно привести Карибский кризис. Когда США явно продемонстрировали, что готовы на все в отстаивании своих ключевых интересов безопасности, СССР вывел ракеты с Кубы едва начав их развертывание.
Другим примером является война во Вьетнаме. США конечно, превосходили северных вьетнамцев, но в итоге им пришлось отступить: Вьетконг был готов пойти на любые жертвы, ради достижения своей цели, США не было готово на аналогичные потери ради Южного Вьетнама. Асимметричность целей и интересов не только приводит к сбою сдерживания, но иногда ведет к тому, что сильные державы проигрывают слабым.
А что насчет ядерного сдерживания? Что если страха перед огромной и разрушительной силой оружия не хватит для практического сдерживания? Ответ на этот вопрос аналогичен ранее приведенным примерам: и в ядерной сфере, сдерживание зависит от защищаемых интересов и целей. Если само существование нации поставлено на карту, то ядерное оружие заслуживает внимания. Соответственно, сдерживания между государствами, обладающими ядерным оружием считается относительно “стабильным”.
С другой стороны, распространение защиты ядерным оружием на союзников является вопросом сложным. Как полагал британский министр обороны Д. Хили в 60-х для сдерживания русских необходимо только 5% правдоподобности применения ядерного оружия, остальные 95 процентов нужно чтобы успокоить европейцев. Несмотря на «теорему Хили» «расширенное ядерное сдерживание» стало опорой мирового миропорядка.
Это касается не только стран нато, но и Азиатско-Тихоокеанского региона, где Австралия, Япония и Южная Корея находятся по «ядерным зонтом» США. Тема того, рискнут ли США применить ядерное оружие для защиты союзника вызывает много споров и спекуляций.
Но главное — политический сигнал о том, что США рассматривает безопасность союзных стран в качестве фундаментальных основ национальной безопасности. Этот сигнал будет убедительным, если Соединенные Штаты будут присутствовать в военном отношении в странах, которые хотят этой защиты. Этим гарантируется факт вовлечения США в возможный конфликт с момента его начала. Без этого присутствия ни союзники, ни противники не будут воспринимать возможность применения ядерного оружия как реальную.
Какие выводы можно сделать для Западной политики безопасности?
Во-первых, возобновление дискуссии о сдерживании должно быть осторожными и не должны приводить к переоценке значения этой концепции. Соблазн сделать это уже виден. Например, некоторые борцы за мир доказывают, что тактическое ядерное оружие нато, размещенное в различных странах должно быть отозвано, т.к. не привело к сдерживанию агрессии России против Украины.
Если следовать этой логике, придется упразднить все военные ведомства и сам Альянс. Ни одна армия и ни один альянс не смог помешать России аннексировать Крым и дестабилизировать восточную Украину.
Более подробный анализ ситуации в Украине показывает, что речь идет не о сдерживании и соотношении вооруженных сил, но о географии и целях. Россия готова препятствовать интеграции Украины и Запада, используя даже военные средства, в то время как Запад не готов рисковать ради страны, которая в НАТО не входит. Другими словами, пример Украины не очень подходит в качестве доказательства или опровержения политики сдерживания.
Но этот пример демонстрирует, что страна, которая в политическом и военном отношении является слабой, может стать легкой добычей более сильного соседа.
Во-вторых, учитывая сегодняшнюю ситуацию в сфере безопасности в Европе, перед нато стоит задача обеспечить безопасность наиболее уязвимых членов Альянса. Новый план действий по обеспечению готовности предусматривает проведение учений в Центральной и Восточной Европе. План предусматривает обновление оборонительных мероприятий, создание многонационального командования, создание «ударных» сил, способных развернуться в течении нескольких суток.
Хотя nato по прежнему делает упор на быструю переброску сил, а не на постоянное присутствие военных в Центральной и Восточной Европе, новый план действий подтвердил истину: чтобы сдерживать, используя оборону, необходимо что бы слова были подтверждены делом.
В-третьих, необходимо заново посмотреть на ядерные силы сдерживания. Хотя и не очень публично, Россия посылает явные ядерные сигналы Западу: наращивание ядерных учений, российские бомбардировщики пролетаю все ближе у границ союзников, проводятся разработки новых видов ядерного оружия. Осенью прошлого года вице-премьер Рогозин обещал, что военная модернизация принесет «ядерный сюрприз» для стран, потенциальных противников.
Все это говорит о том, что в политическом и военном отношении Россия гораздо более «ядерная» чем ожидали большинство западных наблюдателей. Западу не нужно копировать действия России. Однако стоит задуматься, стоит ли по прежнему, как после окончания холодной войны, рассматривать ядерное вооружение только в контексте его сокращения, или стоит посмотреть на него в соответсвии с изменившимися условиями безопасности. С учетом действий России, а также рисков появления новых ядерных держав на Ближнем Востоке и некоторых частях Азии, Западу придется возвращать некоторые потерянные принципы сдерживания.
В-четверых, сдерживание должно включать невоенные аспекты. В Украине Россия представила хрестоматийный пример гибридной войны: быстрое сосредоточение регулярных войск на границе с Украиной, появление спецназа без опознавательных знаков в Крыму, поддержка сепаратистов на востоке Украины, повышение цен на газ, массированная пропагандистская компания, которая стремится замять реальные события.
Сомнительно, что сдерживание силой может быть эффективным в условиях двусмысленности и неопределенности гибридной войны. Сдерживание этого вида войны требует другие средства: усиление защиты кибер-сетей, диверсификация поставок энергоносителей, противодействие ложной информации, распространяемой соперником.
Необходимо не «наказывать» агрессора с военной точки зрения, а «сдерживать стойкостью» продемонстрировав бесполезность его подхода.
В-пятых, США по-прежнему являются стержнем Западного сдерживания. Не только из-за их огромной военной мощи, но и из-за политической воли и действий в качестве гаранта мирового порядка. Если Соединенные Штаты утратят возможность и желание действовать, вскоре мы можем увидеть новую проверку «красных линий», проведенных Вашингтоном. Несмотря на споры, по поводу приоритета внутренней политики, США по прежнему осознает этот факт. В начале Крымского кризиса США быстро нарастило свое военное присутствие в Центральной и Восточной Европе, подкрепив свое обещание помощи конкретной военной техникой.
Ничто не может лучше проиллюстрировать огромную значимость присутствия США, чем фото американского бронетранспортера на шоссе в Литве. Многие литовцы отправляют свое фото на фоне техники. Текст под фотографией говорит о сдерживании больше чем тысячи учебников: «Потрясающе! Если бы они пришли на 70 лет раньше…»
Автор: Михаэль Рюле, руководитель одного из подразделений (энергетического) по противодействию новым вызовам безопасности НАТО. Бывший спичрайтер генсека нато.
Оригинал статьи опубликован 20.04.15 в вестнике нато: http://www.nato.int/docu/review/2015/Also-in-2015/deterrence-russia-military/EN/index.htm (англ.)
Первоначально статья опубликована 31.03.15 в газете «Frankfurter Allgemeine Zeitung»: http://www.faz.net/aktuell/politik/die-gegenwart/prinzip-abschreckung-wann-funktioniert-sie-und-wann-nicht-13512438.html
Перевод выполнен посредством средств автоматического сервиса translate.yandex.ru.
224
